Это памятное для меня фото сделано 12 мая 2008 года. На нем (слева направо) Г. М. Краснопевцев, А. К. Курбат и автор этих строк.


О Георгии Михайловиче мы еще обязательно поговорим, а сегодня мне хочется вспомнить Аркадия Константиновича. Так уж сложилось, что в Свислочи жили мы неподалеку и ходили по одним улицам. Я учил в школе его внучку, а с его сыном Евгением несколько лет работал в одной школе. В годы моей деятельности на должности первого секретаря РК БРСМ мы часто встречались на различных патриотических мероприятиях и праздниках, где он щедро делился своими воспоминаниями. Меня всегда восхищала его энергичность, жизнелюбие. Аркадий Константинович никогда не прошел мимо, не поинтересовавшись, как дела, что нового на работе. Он прожил долгую достойную жизнь и ушел легко, так же, как и жил.

Не забывать и помнить – это не одно и то же. Пока мы не забываем, пока благодарим ветеранов войны за их героизм и мужество – наша страна и весь мир тоже будут об этом помнить.

Аркадий Константинович Курбат родился 16 ноября 1923 года в городском поселке Свислочь. Отец его работал на кожевенном заводе, а мать была домохозяйкой. Жила семья в добротном деревянном доме на улице Варшавской (ныне Советская). Учился Аркадий хорошо и мечтал поступить в Варшавский университет на юридический факультет, хотел стать адвокатом.

Из воспоминаний А. К. Курбата: «Великая Отечественная для меня началась утром 22 июня 1941 года. Выйдя на улицу, я увидел, как люди суетливо бегали по магазинам, у которых создавались длиннющие очереди. Сразу куда-то подевалась соль, керосин, сахар, спички, мыло. У каждого на устах было одно страшное слово «война». Мне, семнадцатилетнему юноше, не верилось, что она ворвалась в нашу мирную и тихую жизнь, но понимал, что нас ждут годы лишений, страданий и тяжелых испытаний. Прощай, мечта об образовании, о приобретении любимой профессии».

– Отец рассказывал, что в то время в Свислочи размещался штаб кавалерийского полка и у них дома квартировали два офицера: капитан Гаврук и старший лейтенант Головешкин, – вспоминает сын ветерана Евгений Курбат.

– 23 июня они забежали на минутку, чтобы попрощаться перед отправкой на фронт. Обещали скоро вернуться, но больше их никогда не видели.

Из воспоминаний А. К. Курбата: «24–25 июня в горпоселке царила зловещая тишина. А на следующий день фашисты стали его полновластными хозяевами. Из любопытства я решил посмотреть, что делается в нашем городке. Пошел по своей улице – и вдруг из соседского двора мне навстречу вышел немец, держа в руке двух связанных кур. Увидев меня, он бросил их на землю и, наставив автомат, закричал: «Рус капут!» В мгновение ока я перепрыгнул через забор и помчался домой. Так началась моя жизнь в оккупации, полная страхов и насилия».

26 июня завязался бой между отступающими частями Красной армии и гитлеровцами. В ходе массированного артобстрела сгорела церковь. А 27 июня Свислочь подверглась сильной бомбардировке. Немецкие летчики в пылу азарта отбомбились не только по городскому поселку, но и сбросили бомбы на своих солдат, которые расположились под сенью старинного свислочского парка, приняв их за красноармейцев. Там было немало техники и автомашин с боеприпасами, поэтому «фейерверк» продолжался до позднего вечера. К сожалению, от бомбежки погибло 15 мирных жителей с улицы Советской.

С первых часов оккупации гитлеровцы начали устанавливать в Свислочи новый порядок. Повсюду свирепствовали эсэсовцы. Каждый день приносил новые жертвы. По малейшему подозрению людей хватали, подвергали пыткам, расстреливали.

Из воспоминаний А. К. Курбата: «С января 1942 года молодежь начали вывозить на принудительные работы в Германию. Не избежал этой участи и я. В конце февраля вместе с другими ребятами оказался в Кенигсберге. Там нас распродавали как рабочий скот».

– Отец говорил, – вспоминает дочь ветерана Елена Аркадьевна, – что их заставили раздеться и по очереди заводили в комнату, где сидели купцы-бауэры. Они разглядывали живой товар: смотрели зубы, глаза, щупали мышцы. Отца и еще двоих польских парней купил зажиточный немец для ухода за скотом на ферме. Это была не работа, а каторга. Рабочий день длился по 12 часов, за малейшую провинность били, кормили очень плохо.

Из воспоминаний А. К. Курбата: «Было очень тяжело, приходилось руками доить много коров. Не дай бог, если у коровы в вымени после дойки оставалась хоть капля молока. За этим очень строго следил заведующий фермой. Я постоянно думал только об одном: когда же придут наши и освободят нас. Но этот день настал только через три года».

– Когда наши войска стали сражаться на границе с Германий, отец с одним из поляков решили бежать, – рассказывает Евгений Аркадьевич. – Этому способствовало и то обстоятельство, что, чувствуя приближающийся конец, их хозяин покинул имение. Воспользовавшись ослабленным контролем, парни двинулись в сторону линии фронта.

Из воспоминаний А. К. Курбата: «В январе сорок пятого я перешел линию фронта и оказался в расположении наших войск. Попал в пехотный полк. Стал артиллеристом. После обучения в запасном полку послали на передний край борьбы с фашизмом. Сражался в составе 2-го Белорусского фронта. 16 апреля 1945 года мы вышли на правый берег реки Одер. Был он низок и заболочен. В четыре утра объявили тревогу. Поступил приказ форсировать речную преграду. На нашем участке она была шириной четыреста метров. А левый берег, на который предстояло выйти, был высок и лесист, хорошо укреплен дотами и дзотами противника. Переправлялись на резиновых лодках с деревянным настилом. На них установили пушки калибром 76 мм. Здесь же боевые расчеты с веслами в руках. Когда мы вышли на середину Одера, стало светать и немцы нас заметили. Они открыли огонь из орудий и минометов. Но нашему расчету повезло, не пострадал никто. Высадились и сразу же стали оборудовать свои огневые рубежи.

Враг пошел на нас в психическую атаку – во весь рост. Моя пушка была ближе всех к наступающим гитлеровцам.

– Зарядить карабины и открыть штыки! Приготовиться к контратаке! – прозвучал новый приказ.
Приказ был немедленно выполнен. И в сторону неприятеля полетели осколочные снаряды. Нас поддержали другие орудия. Вражескую атаку мы отбили. Немцы в панике отступили, а многих мы взяли в плен.

За успешное форсирование Одера и взятие польского города Щецина я был награжден медалью «За отвагу» и Благодарственной грамотой Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина.
Похоронив павших, мы двинулись дальше на запад до реки Эльбы и города Магдебурга. Здесь я и встретил долгожданный День Победы».

Демобилизовали красноармейца Курбата в марте 1947 года. Вернувшись в родные края, он устроился работать в колхоз зоотехником. Затем окончил школу помощников машиниста паровоза в Лиде. В 1954-м женился на учительнице Лидии Алексеевне Буровой. В 1956 году семья Курбатов уезжает на родину Лидии Алексеевны на Кавказ. Там Аркадий Константинович оканчивает курсы учителей трудового обучения, а затем институт, где получает специальность учителя географии. В 1972 году Курбаты возвращаются в Свислочь.

Аркадий Константинович сначала преподает трудовое обучение и географию в Свислочской средней школе, а затем, до выхода на заслуженный отдых, в средней школе № 2 г. Свислочи. За годы своего педагогического труда Аркадий Константинович воспитал много достойных учеников.

Находясь на заслуженном отдыхе, ветеран не сидел без дела. Он принимал самое активное участие в жизни районного совета ветеранов, занимался патриотическим воспитанием подрастающего поколения, был постоянным участником патриотической эстафеты «От памятника к памятнику», встреч с молодежью Свислоччины, многих других мероприятий, связанных со знаменательными вехами нашей истории. И всегда его грудь украшали медали «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», юбилейные, орден Отечественной войны II степени.

Аркадия Константиновича не стало в «цветущем и поющем» мае 2008 года, вскоре после 63-го Дня Победы.

История страны – это не просто страницы учебника. Она передается по наследству: от отца к сыну, от деда к внуку, от сердца к сердцу. Память живет в каждом из нас. Она – в медалях на груди, в пожелтевших от времени фотографиях, в морщинках на лицах ветеранов, в тихой гордости и знании нашей истории. Она – в нашем сердце.


По материалам "СГ"
Игорь БОЯРКИН
Фото из архива СГ, автора